250 Бобруйская Краснознаменная ордена Суворова II степени стрелковая дивизия

Воспоминания

Бабаков М.А.	Бережко Г.Г.	Божко Ф.М.	Борченко К.Ф.	Вержевикина Е.В.
Грибуш С.Ф.	Иващенко И.А.	Кац Г.З.	Комский Б.Г.	Коробейников Ф.С.
Кочнев В.К.	Красулин В.А.	Куренков В.Д.	Лапидус И.Н.	Латышев Б.Е.
Лепорский А.М.	Лесик П.И.	Лизунов П.А.	Листовничий Н.Л.	Ломовицкий Г.А.
Майоренко П.В.	Малин А.Ф.	Марков М.И.	Мируц М.А.	Мосин А.В.
Погудин Е.Н.	Сербаев Н.К.	Соколов Н.С.	Яфаров А.З.	Яковлев Н.Н.

790 Краснознаменный ордена Александра Невского артиллерийский полк

Вержевикина Е.В.

Вержевикина Елена Владимировна, лейтенант медицинской службы, фельдшер полкового медицинского пункта

После освобождения Калининской области наша 250 сд была переведена на Северо-Западный фронт под Ватолино. Здесь велись, так называемые, бои местного значения.

Бои за Ватолино были безрезультатны. Были большие потери в живой силе. В то время в артполку не очень хорошо было со снарядами, да и танки частенько оставались на поле боя, так как местность там болотистая и танки там застревали.

В то время я была старшиной медслужбы. Не берусь характеризовать себя и других медиков, но после каждого убитого солдата, каждого вышедшего из строя танка на наших глазах были слезы.

Над нами без конца летала немецкая "рама" - разведчик, который фиксировал всякое движение подразделений. Самолет засекал их, после чего сразу начинался минометный обстрел. Так, в июне попал под минометный обстрел командир батальона 916 сп Жармуханов, снарядом ему оторвало голову.

Полковая разведка ходила в тыл врага за "языком". Но это сделать было нелегко: колючая проволока перед немецкими траншеями, заденешь ее и подвешенные на ней пустые консервные банки издавали оглушительный шум. Часто приходилось возвращаться с пустыми руками, за что командир дивизии называл их со зла "пустышками".

Однажды разведка, возвращаясь с задания, напоролась на минное поле. Перевязав раненных, я услышала неподалеку стон. Уже светало, но мне удалось подползти потихоньку к раненому. Взрывной волной его отбросило в сторону, от потери крови он терял сознание, оторванная рука висела на малюсеньком кусочке мышцы. Пришлось отрезать ножницами висевшую руку. Наложив повязку, я помогла ему отползти к своим траншеям, а затем отправила всех раненых на двуколке в медсанбат.

Делая свое дело по оказанию помощи раненым, мы часто забывали об опасности, угрожающих нам самим. Однажды, во время затишья, уставшая, я села на пенек в перелеске и не услышала, как ко мне подошел майор Никитин Н.Н. "Ну что, солдат, услышала?" - спросил он и, вдруг, руками низко нагнул мою голову. В этот момент недалеко разорвался снаряд, один из осколков с визгом пролетел над моей головой. Не нагни комиссар вовремя мою голову, лежать бы мне на том поле!

Тяжело было видеть и переживать гибель комиссара полка Шачнева Петра Андреевича в бою за д. Монаково в августе 1942 года.

В боях за освобождение Белоруссии я была контужена.

Как-то в Москве на вокзале ко мне подошел мужчина, назвал нашу часть и спросил: "Вы Лена? "Да," - ответила я. Он назвался Шутовым, поцеловал мне руку, сказал: "Вы меня спасли, я Вас помню". Приятной была эта встреча, и мне тоже хочется сказать всем, кто помнит нас, медиков, и наши скромные дала: "Будьте здоровы! Cпасибо, дорогие!"